Оленьке шёл шестой годок, но говорить она не умела, и это весьма тревожило родителей. Добрые люди надоумили сводить ребёнка к старцу-затворнику, и в благодатные дни Рождественского поста бабушка Паня привела внучку в дремучий лес.

Они стояли на коленях перед кельей затворника, не решаясь приблизиться, подать голос, а только молились со смирением. Дверь кельи со скрежетом распахнулась, и синий лесной полумрак озарился тёплым сиянием золотистых тонов. Перед ними стоял седовласый старец и ласково улыбался.
Памятуя наставления старших, Оленька мысленно сказала:
—Исполать тебе, честный отче!
—Здравствуй и ты, младенец Ольга, — поклонился ей старец и девочка ничуть не удивилась, что дедушка знает её имя.
—А мы по делу, с бабушкой Паней, — опять мысленно сказала она.
—Заходите, погрейтесь с морозу да чайку попейте! — ответил старец.
—Спаси тебя Господь, — запричитала баба Паня,- не прогневайся, отец родной! Беда заставила, не прогневайся!

В тесной келье отшельника было уютно и покойно. Прокопчённые бревенчатые стены источали дух безмятежности, ласковой и доброй тишины. Повсюду горели свечи и лампады: живые огоньки, трепетные и прозрачные, словно кружились в медленном хороводе.

«И-и, батюшки-свет, сколько огня! — ахнула про себя баба Паня. — И зачем столько-то? Это ж прорва воску уйдёт. А говорили — безсребреник!»

Старец посмотрел на неё, но не сказал ничего, усадил гостей за стол, а сам вышел из кельи и скоро вернулся, неся в руках деревянное ведро, полное снега. Оленька испуганно ойкнула, когда он прихлопнул за собой дверь и огоньки свечей заметались в разные стороны.

—То-то и оно, что напуган ребёнок, — сказал отшельник бабушке. — Злоречив и буен твой сын, а младенец страдает.
—Теперя не бранится, ласковый, — потупилась она.
—Изнутри, от сердца мягкость идёт. От молитвы, от печали за грехи, за помышления злые, — старец приладил на печке котелок, поворошил кочергой притухающие поленья.
—Дедушка, помоги мне, —Оленька наморщила лобик, умоляюще смотрела на монаха.

Ей хотелось, чтобы этот благодатный старец усадил её на колени, приласкал, пошептал заветные, тайные слова, но заворник возился у печки, доставал какие-то травы, бросал в кипящую воду и всё выговаривал бабушке, как будто она была больной и нуждалась в немедленном исцелении.
—Вот как в Писании сказано, — наставлял старец. — Выведи злослова вон из стана твоего. Не суди, судим не будешь. А ты, пожилая женщина, не успела порог переступить, а уже осудила.
—Прости, батюшка, меня глупую!
—А свечи-то мне народ приносит. Каждая свечечка — болезная душа человечья, ищет она помощи и защиты от Бога. Пламенно молитвы возносит, и я молюсь, и творится у нас соборное правило.
—А ведь и я тебе свечек принесла! — охнула баба Паня.
—Вот и ладно. Затеплим да помолимся. А теперь чай пить будем.

Тут она засуетилась, развязала узелок, выложила на стол ковригу хлеба, пирог с капустой, тряпицу с белым колотым сахаром, крупную, в кожуре сваренную картошку. Отдельно положила десяток душистых восковых свечей. Они лежали на корявом столе прозрачно-золотистым наплывом, точно смола на сосне жарким полуднем. Помолившись, сели за стол, и старец протянул девочке маленький кусочек пасхального артоса.

От тепла, от тихого потрескивания свечных фитильков, от горячего чая Оленьку потянуло в сон. Веки её наливались какой-то медовой тяжестью, огоньки свечей сливались в мерное плескание ослепительной воды на широкой реке. Сверкающие на солнце речные волны тихо баюкали, укачивали девочку, поднимали вверх, в голубую и мягкую невесомость...

Оленьку уложили на пол, поближе к печке, и девочка сладко засопела, не в силах разомкнуть склеенные сном глаза. Ночью, сквозь дрёму она слышала, как молился старец, как всхрапывала, закутавшись в тулупчик, бабушка, как шумел за стеной древний могучий бор. Девочка шептала во сне: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!» — и опять погружалась в тягучую невесомость...

...Морозным утром возвращались домой по дремучему заснеженному лесу двое путников: бабушка и внучка. Любопытная синичка перелетала с дерева на дерево — провожала пришельцев и всё спрашивала:
- Чьи? Чьи?
- Божьи мы, Божьи! — звонко и радостно кричала ей Оленька и приветливо махала рукой...

Владимир Владимирович УСТИНОВ

по материалам журнала *Русский Дом*

по материалам журнала *Русский Дом*

11 января – память преподобного Маркелла Апамейского, игумена обители «Неусыпающих»
Преподобный Маркелл был родом из города Апамеи в Сирии. Он рано лишился своих родителей-христиан. Образование получил сначала в Антиохии, затем в Ефесе. Всё имение, доставшееся ему от родителей, юноша раздал нищим и стал жить под руководством одного опытного старца, но вскоре ушёл в Византию, к преподобному Александру, игумену обители «Неусыпающих».

Такое название этот монастырь получил потому, что здесь псалмопение совершалось беспрерывно, день и ночь. Здесь Маркелл принял иноческий постриг. Ревностно подвизаясь в бдении, посте и молитве, святой получил от Бога великие духовные дары, в частности и дар прозорливости.

После смерти прп. Александра Маркелл был избран братией игуменом. В этом сане он служил Богу 60 лет. За советом и утешением к нему обращались не только монахи, но и люди светские со всего христианского мира толпами приезжали к нему. Сподвижники Маркелла часто видели Ангелов, охранявших святого. Своей молитвой преподобный врачевал болезни, изгонял бесов и творил чудеса.
Преподобный мирно отошёл ко Господу в 485 году. Его верный ученик Лукиан тяжко скорбел о нём. И на пятый день прп. Маркелл явился ему и утешил вестью о том, что скоро они будут вместе в Царствии Небесном.
И в наши дни жил высокодуховный молитвенник архимандрит Маркелл, наречённый в честь преподобного Маркелла. Он был настоятелем храма Сретения Владимирской иконы Божией Матери во Владимире
В 2002 году я впервые услышала об архимандрите Маркелле от одного из его духовных чад. И тогда даже мыслей у меня не было, что когда-нибудь я встречусь с ним. В 2003 году я приехала в чудный русский город Владимир, столицу северо-восточной Древней Руси. И встретилась с отцом Маркеллом. Свидетельствую, что по его молитвам улучшилось моё здоровье, я обрела душевный покой. И моя знакомая, лежавшая во Владимирской областной больнице, по его молитвам и после заочной отчитки стала вполне здоровой.
По его молитвам многие люди, занимавшиеся оккультизмом, астрологией, попавшие во власть демонов и потерявшие здоровье, – покаялись. Стали жить христианской жизнью, спаслись от физической и духовной смерти. Во многих жизненных вопросах по молитвам архимандрита Маркелла всё устраивалось на пользу страждущего, если он покаялся, молился Богу, бегал зла и творил добро.
Стать родным по духу для множества людей отцу Маркеллу помогло христианское терпение скорбей, попущенных Богом. Он был шестым ребёнком в семье священника Виктора Егоровского, служившего в городке Пигаево Тамбовской губернии. По линии матери происходил от рода князей Вельских, которые ещё при царе Иоанне Грозном выехали на Русь из Литвы. В роду о. Маркелла и по линии отца, и по линии матери в нескольких поколениях были предки духовного сословия. В 1930 году, когда младенцу Михаилу (мирское имя батюшки) было шесть месяцев, его отца арестовали и посадили в тюрьму. В стране начались гонения на Православную Церковь. Многодетную семью выгнали из дома. Поселили в старом сарае, где нечем было даже обогреть малолетних детишек. Помогли добрые люди. Его матери, Марии Васильевне, потребовалось немало мужества, чтобы одной поднять детей. Отец вернулся домой только через 12 лет, слабый, больной туберкулёзом. Вскоре он скончался. Во время войны умерли от голода и две сестры Михаила.
После войны он поступил в Ленинградскую Духовную семинарию, а после её окончания – в Московскую Духовную академию. Учился на «отлично».
Первым духовным наставником его был архимандрит Клавдиан (Моденов), монах ещё с дореволюционного времени, знавший родителей юноши.
11 сентября 1954 года, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, Михаила рукоположили во диаконы, а вскоре, 25 сентября, в день Воздвижения Креста Господня, – во священника. В 1958 году он получил звание протоиерея, а в 1977 году – архимандрита. Награждён двумя орденами преподобного Сергия Радонежского.
Батюшка начал служение в храме Казанской иконы Божией Матери в селе Шульги Псковской области. Храмы в то время закрывались, обворовывались, разрушались один за другим – а этот не тронули из-за бедности.
С I960 года отец Маркелл служил в храмах Владимирской области и во Владимире.
В 1977 году семью батюшки постигло огромное горе – в дорожной аварии погибла
дочь Татьяна, а вскоре умерла его супруга, Мария Сергеевна Старостина. Тогда он принял монашество с именем Маркелл. Его сын Виктор стал протоиереем, 500-летняя династия пастырей Православной Церкви продолжается.
Любвеобильный и кроткий, отец Маркелл врачевал души, утешал в скорбях, утверждал в делании добра. Не раз приходилось видеть, как во время исповеди прихожан батюшка обливается слезами вместе с ними. Поистине прав святой Василий Великий, который писал, что «духовный отец должен быть не отцом, а матерью».
Именно архимандрит Маркелл с 1992 по 1999 год окормлял следственный изолятор
г. Владимира. Храма в СИЗО тогда ещё не было. По настоянию батюшки в красном уголке была оборудована молельная комната, он передал туда много православной литературы, осуждённые вырезали из дерева Крест с распятием Иисуса Христа. Первые же встречи со священником оказались для них воистину живительными. Об осуждённых отец Маркелл говорил так: «Заключённые – это люди, которых до такого состояния часто доводят чёрствые сердца ближних или дальних, недостаток любви и воспитания. Им более, чем другим, необходимы любовь и Слово Божие. Кто о них позаботится? Родные часто отказываются, или их нет. Вот почему среди них много несчастных, которых следует любить и жалеть от чистого сердца. У Бога нет неисправимых. А загляни каждый в свою душу – увидишь, что тоже не праведник перед Богом...».

В 1998 году во время всенощной в храм вошёл молодой человек и встал неподалёку от алтаря. Когда открылись Царские врата, отец Маркелл вышел, подошёл к парню и сказал: «Я знаю, что ты убивать меня пришёл. Отдай нож!». Парень дрожащими руками вытащил из-за пазухи кинжал (он до сей поры хранится в семье батюшки), встал на четвереньки и пополз за батюшкой. Все стояли в оцепенении. А парень рассказал, что он – сатанист, что действительно пришёл убивать, но когда отец Маркелл вышел из алтаря, ему захотелось целовать его ноги, т.к. священник был весь в небесном сиянии.
В 1994 году одна прихожанка принесла в храм старую икону, найденную на чердаке. Лика святого не было видно. Батюшка поставил икону в алтарь на Престол – и к концу литургии икона обновилась. Она стала яркой, как только что написанная. Это был лик Пресвятой Богородицы Владимирской. После службы батюшка поставил икону на аналой, прихожане к ней прикладывались.
На стенания некоторых чад, что жизнь тяжела, нищета заела, что все сейчас молятся одному Богу – богатству, что власть сейчас у тех, кто ворует и грабит, что Россия пропадает, архимандрит Маркелл писал:
Батюшка отошёл ко Господу в 2005 году. Сейчас его сын, протоиерей Виктор, служит в том же храме Сретения Владимирской иконы Божией Матери, который архимандрит Маркелл восстановил из разрухи и дивно украсил росписью и где он собрал много святых мощей.
Батюшка похоронен в ограде храма. Кто с верой в Бога и молитвой приходит в храм к его могилке, – неутешен не уходит, всем батюшка помогает.

Наталья Константиновна КУДРЯШОВА

По материалам журнала *Русский Дом*

По дороге из Переславля-Залесского на Ростов Великий есть небольшое село Годеново, каких на Святой нашей Руси несть числа. Но - необычное. Едет сюда много паломников поклониться Животворящему Кресту, явленному с неба чудесным образом в 1490 году. Я повторю это слово - явленному. То есть не созданному руками, нерукотворному, посланному нам напрямик, с неба (!) благословляющей десницей Господней.

...Пастухи пасли скот близ болота, которое звалось исстари Никольским погостом. И увидели на болоте яркий столп света. Убоялись пастухи, но пошли все-таки навстречу небесному Свету. Прыгали с кочки на кочку, через топи непроходимые все ближе и ближе к великому знамению Божию. И предстал перед ними в столпе света, на воздухе Животворящий Крест с распятым на нем Господом. Как подкошенные, упали пастухи в болотную стылую топь, а когда пришли в себя - услышали Божественный голос: "Будет на сем места благодать Божия и дом Божий, и если кто с верой придет помолиться - будут многие исцеления и чудеса от Креста Животворящего".

Потрясенные, вернулись домой пастухи и рассказали о чудесном явлении. По благословению епископа заложили православную церковь, но не на болоте, а чуть поодаль, где посуше. Но опять пречистый Свет на болоте ярким столпом возвестил волю Божию - строить церковь именно там. И опять был голос: "В этом месте постройте церковь Мою..."

Построили церковь, крепкую, дубовую, на века. Да случился пожар. Стали вытаскивать иконы, церковную утварь, бросились к Кресту, а он ни с места. Еле-еле сами спаслись от огня.

Через день пришли на пепелище, a Крест цел и невредим. Совершили перед ним молебное пение. И начались исцеления. Хромые вставали на ноги, слепые прозревали. Исцелений было так много, что сбились со счета.

С XVII столетия Животворящий Крест Господень находится в селе Годенове, в церкви святителя Иоанна Златоуста, ныне на подворье Свято-Никольского женского монастыря, что в Переславле-Залесском.

Удивительно, что большевики разорить или закрыть храм не смогли, как ни пытались: придут чекисты, постоят перед запертыми массивными церковными дверями и уйдут несолоно хлебавши. Теперь храм открыт для всех желающих поклониться Kpeсту, помолиться перед ним. Спрашиваю послушницу в храме:

- А сейчас подаются от Креста исцеления?

- Да я сама только благодатью Креста и живу.

Со мной из Москвы приехал паломник. Всю дорогу в машине стонал от боли в пояснице, в поклоне перед Крестом двадцать минут сгибался. А обратно ехал - будто его подменили.

Подарок Святой Руси - это небольшое ярославское село с Животворящим Крестом Господним, исцеляющим всех, кто смиренно преклоняет колена перед дарованной Господом святыней.

Годеново По материалам журнала *Русский Дом*

Никто не может даже приблизительно сказать, сколько икон было осквернено и уничтожено в страшные годы гонения на Святую Православную Церковь после 1917 года. Иконы рубили, сжигали, топтали, использовали как простые доски, из них делали табуретки. Наиболее ценные, богато украшенные, тысячами продавали за границу. И ведь делали это не только самые отъявленные революционеры-безбожники, но и предавшие Бога простые русские люди. Это один из самых тяжких грехов, наказание за который мы несём и поныне.

Мне довелось видеть кадры кинохроники тех лет: какая-то артель, длинный стол, заваленный иконами, на переднем плане бородатый мужичок срывает блестящий, видимо, серебряный оклад с иконы и бросает её на пол. За столом сидят и тем же занимаются ещё 5-6 человек.

А ведь икона - это окно в горний мир. Молясь перед ней, верующий человек обращается от образа к первообразу.

Существовали строгие правила, по которым писались иконы специально обученными художниками-иконописцами, глубоко верующими людьми, получавшими особое благословение. Они постились, исповедовались и причащались перед тем, как начать работу над новой иконой.

Над иконой работали долго, кропотливо, используя тщательно подготовленную основу и натуральные красители, а иногда и растёртые частицы святых мощей. Написанная икона обязательно освящалась.

По милости Божией, чудом, немало старинных икон уцелело. В некоторых семьях есть иконы, переходящие из поколения в поколение. Их сохраняли наши предки, рискуя свободой и даже жизнью.

Мне хочется рассказать во многом поучительную историю одной такой иконы.

Впервые я увидел её на руках у пожилой женщины на могилке иеросхимонаха Стефана в г. Кисловодске.

Икона Богородицы с Младенцем-Спасителем, небольшая, явно старинная, написанная на выпуклой доске. С образа был сорван, видимо, дорогой оклад. Прописаны только лики, руки Богородицы, ручки и ножки Спасителя. Как мне потом объяснили иконописцы, такие иконы писались специально под оклады, на которых рельефно чеканились остальные детали изображения.

Изумительно тонкая и сочная техника, почти никаких следов от кисти, переходы светотеней и цветов. Специалисты сказали, что таких приёмов они не знают и вряд ли смогли бы их повторить. Красочный слой местами повреждён.

Икона сразу привлекает к себе внимание, от неё нельзя оторвать глаз. Богородица как бы с укором говорит: "Что же вы, люди, со Мной сделали?"

У этого образа есть одна характерная особенность: на большинстве икон Богородица держит Младенца Иисуса на левой руке, на этой - на правой. Кроме "Почаевской" и "Достойно есть", я других таких не встречал.

Хозяйка иконы Александра Андреевна Гаман - участница Великой Отечественной войны, живущая на станции Подкумок, знала, что у её сестры хранится старинный семейный образ. Будучи у неё в гостях, она спросила:

- Что-то я давно нашей иконы у тебя не видела, где она?

- Да где-то в сарае валяется.

- Да как же ты могла такую святыню в сарай отнести?

- Иди, ищи, найдёшь, - она твоя.

"Я переворошила весь сарай, потратила почти целый день, - рассказывает Александра Андреевна, - но иконы так и не нашла. Расстроенная вошла в сени и тут увидела ведро с водой, на нём тёмную доску и на ней кружку. Меня как будто что-то толкнуло, я сразу узнала икону. Это было три года назад перед Рождеством. Икона была почти чёрная, едва угадывались лики. Я привезла её домой, обмыла святой водой, поставила в красный угол, помолилась и легла спать. Ночью внезапно проснулась - вся комната была озарена ярким светом. Я страшно испугалась и не сразу поняла, что свет идёт от иконы. Постепенно свечение исчезло. Я немного успокоилась. Не зажигая света, помолилась и легла. Утром первым делом посмотрела на икону и поразилась: она очистилась и на ней проступило то изображение, которое мы сейчас видим, причём некоторые детали со временем становятся всё чётче и ярче".

В Православии самообновлённая икона считается чудотворной.

Матушка Александра ездила с этой иконой по храмам, часто бывала на могилке батюшки Стефана. Мне довелось услышать от молившихся и прикладывавшихся к этому образу много рассказов о благотворном влиянии и помощи от иконы, которая столько перенесла, ничем не ограждённая, была ветхой и постепенно разрушалась. Я предложил матушке Александре взяться за изготовление оклада и киота с тем, чтобы восстановить облик образа, защитить и продлить его жизнь.

Матушка Александра с радостью согласилась и доверила мне икону.

Рисунок оклада изготовил о. Михаил Бездетный из Ессентуков. Этот батюшка до семинарии закончил художественное училище, сейчас пишет иконы.

В наше время почти никто не занимается чеканкой, но по воле Пресвятой Богородицы друг о. Михаила художник Виктор Чечелашвили отчеканил оклад. Я отполировал его, столяр Алексей Матвеевич Сердюков из Свято-Никольского собора изготовил киот, и, когда я собрал икону, мне показалось, что упрека во взгляде Богородицы уже не было.

Благочинный о. Иоанн Знаменский освятил образ по полному чину в алтаре Свято-Никольского собора г. Кисловодска.

Когда матушка Александра увидела свою обновлённую икону, она не могла сдержать слёз. Образ продолжает, хоть и медленно, обновляться. Через три месяца после возвращения её хозяйке я увидел икону вновь на могилке иеросхимонаха Стефана в годовщину его смерти. Матушка Александра радовалась, как ребёнок: "Посмотрите, у неё глазик открылся". И действительно, на месте темного пятна проступило полное изображение правого глаза Богородицы.

Эта история отражает духовную жизнь России. В одной семье две сестры, одна равнодушна к вере настолько, что использовала икону как подставку, другая - глубоко верующая, для которой икона - высшая ценность в её жизни. То же разделение по духу происходило в годы революции и гражданской войны, когда брат шёл на брата.

Только при бережном, трепетном отношении к старинным иконам можно сохранить эти бесценные сокровища и продлить их жизнь на многие годы для будущих поколений. Эта история лишний раз подтверждает мысль о том, что каждая икона, как человек, имеет свою судьбу и живёт особой, таинственной жизнью: рождается, почитается, прославляется, терпит лишения, исчезает, вновь появляется или погибает.

Кисловодск По материалам журнала *Русский Дом*

2006 год. Февраль. Морозный день. Сверкающий снег. Воздух пахнет дымком топящихся печек. Мы вновь в Печорах. Для прихожан домового храма МГУ это традиция – на масленицу отправляться в Псково-Печерский монастырь, из которого в наш храм была принесена в дар частица мощей мученицы Татианы. В те дни, три года тому назад, обитель жила памятью о новопреставленном архимандрите Иоанне (Крестьянкине).

«Земной ангел и небесный человек»

Вспоминает наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарёв).

– Старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин) войдет в историю Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и по времени, и по высоте служения, и по благодати дарования как продолжатель святого старчества на Руси. Одна благочестивая прихожанка рассказывала, как келейница старца Симеона Псково-Печерского[1] матушка Александра где-то в 1959 году собралась в паломничество по святым местам и пришла к старцу за благословением. Но он сказал ей: «Матушка, зачем вам ехать куда-то? Смотрите, сколько святынь здесь, в обители, – и чудотворные иконы, и мощи…». Она отвечала: «Я бы хотела пообщаться с отцом Иоанном Крестьянкиным». Старец Симеон сразу оживился: «Вот-вот, к нему-то съездите обязательно. Он земной ангел и небесный человек».

Зерно, посаженное на смирении сердца отца Иоанна

– Однажды, в 1977 году, я был в храме в полиелейный день. Батюшка проповедовал, и мне подумалось тогда: «Как жаль, что его замечательное слово слышат лишь сто человек, стоящих в храме». Чудо, что сегодня проповеди батюшки переведены на английский, греческий, финский языки и звучат по всему миру! Вот как разрослось скромное зернышко, посаженное на смирении сердца отца Иоанна.

– А в каком году отец Иоанн пришел в Псково-Печерский монастырь?

– В первый раз – после освобождения из лагеря в 1955 году, но ненадолго. Его сразу взяли в Троицкий собор. И несколько лет спустя отец Иоанн уехал в Рязанскую епархию, как он сам об этом рассказывал, но официально это в документах не отражено. Официальная дата поступления отца Иоанна в Псково-Печерский монастырь – 1967 год.

Два роя пчел

– Отец Тихон, вы знали батюшку с детства. Сохранились ли у вас детские воспоминания о нем?

– Помню, как школьниками мы приходили во время летних каникул в обитель. Заканчивается литургия, и появляются два роя пчел: отец Савва[2] выходит, вокруг него народ, а рядом отец Иоанн – и возле него люди. Два роя пчел. Нам, детям, было так интересно наблюдать!

Любовь Христова

– Как вы думаете, что притягивало к нему таких разных людей со всего мира?

– Любовь Христова! Батюшка в основу своего служения положил эту добродетель – «быть всем для всех». Он рассказывал: приехав в Печоры 1967 году, он решил: «Всё, буду жить как монах», – и закрылся в своей келье. Вот постучала женщина с его, видимо, прихода. Батюшка дверь не открыл: «Нет, сейчас я занимаюсь своей душой, молюсь, у меня правило…». А потом: «Стою у окна и вижу, как она понурая уходит, удрученная. Мне так стало ее жаль! Отложил я свое правило и снова начал принимать наших благочестивых паломников, которые потянулись и из Москвы, и из Рязани». Вот образец истинной любви Христовой! Батюшка делал все ради Христа, лишая себя и отдыха, и здоровья.

Приходит человек: «У меня через 15 минут автобус». Батюшка – устал–не устал – выслушает. Другой приходит: «У меня через час поезд уходит, я за тысячи верст ехал к вам». Всё отложить и людей утешить! Батюшка иногда, идя по коридору, повторял слова пророка Исаии: «Утешайте, утешайте, люди Моя». Иногда можно было услышать и такую фразу: «Потерпи немного, отдохнешь и ты».

17 лет у меня келья рядом с батюшкой была. И мы видели его и у престола Божия, и в быту, и создался цельный образ пастыря Христова, который в основу своего служения положил любовь. На сегодня мое сердце так воспринимает служение отца Иоанна: оно подобно служению Иоанна Богослова. В то же время батюшка был очень внимателен к себе, к своему сердцу, часто исповедовался, даже иногда говорил: «Надо пыль стряхнуть! Вот хозяйка в течение недели протирает пыль. Так и у меня на душе пыль накопилась, надо сходить на исповедь, стряхнуть ее». И становился вместе со всеми исповедоваться.

Батюшкина «аптечка»

– Отец Тихон, все мы знаем книгу архимандрита Иоанна (Крестьянкина) «Опыт построения исповеди». Многие готовились по ней к первой в жизни исповеди. А как исповедовал сам батюшка? Строгий он был духовник?

– Батюшка был рассудительным духовником. Я помню, у него была сумочка, он называл ее своей «духовной аптекой». В ней разные «наставления»: канончики, молитовки. Он исповедует, выслушает и даст «наставление». Исповедь затягивалась до окончания вечернего богослужения, а утром до окончания заказных молебнов. Но строгим он не был, старался, чтобы человек не пал духом, подбадривал. И люди это ценили, ехали к нему за тысячи верст. И всегда увозили из Печор маленькую грамоточку: молитву за близких митрополита Антония, или канон, или другое утешительное и вдохновляющее «наставление».

В основу книги «Опыт построения исповеди» были положены великопостные проповеди батюшки, которые заканчивались в храме около полуночи и собирали множество людей. Как одна монахиня сказала, «под мелкую гребеночку» батюшка нас причесывал. Слава Богу, что уже почти миллионным тиражом разошлась эта книга по России и зарубежью.

Бабушкин хворосточек

– К батюшке приходили и миряне, и монашествующие. Интересно, какой из этих путей сам батюшка ставил выше?

– Батюшка никогда не превозносил один или другой путь. Он их не смешивал. Каждый выбирал свою дорогу в жизни, а батюшка только поддерживал человека на выбранном им пути. Он иногда даже говорил: вот, несет бабушка хворосточек на спине. Ведь ей достаточно только чуть-чуть повыше поднять, подправить, и она дальше понесет свою ношу с терпением и благодушием. И вот батюшка «подправлял хворосточек». Как монах, он был понятен и доступен для монашествующих. Как человек, получивший прекрасное христианское воспитание в своей семье, мог дать трезвый совет людям семейным. Но если кто-то жаловался на кого-то, говорил: «Нет, всегда виноваты две половинки. Надо выслушать и другую сторону». Он не смешивал никогда и не превозносил одно над другим. Он всегда говорил: «Запомните: и семейная жизнь – подвиг, и монашеская жизнь – подвиг».

Одинаковых литургий нет

– А как служил батюшка, какие службы любил? Он ведь и пел прекрасно.

– Да батюшка когда-то и на скрипке играл. У него был прекрасный музыкальный слух, поставленный голос. Конечно, отец Иоанн любил служить литургию, был очень собранным на службе. Он говорил: нет одинаковых литургий, всегда что-то новое открывается для души. Еще говорил: воскресенье – это малая Пасха. Вечером акафист Успению – бежит, запыхается по лестнице в 104 ступеньки и говорит: «Это малое Успение». Очень любил акафист Успению, любил все Богородичные праздники, апостола Иоанна Богослова, новопрославленных святых. Батюшка даже завел такое правило: как только прославляли новых святых, их вносили в молитву на литии.

В свое время я спросил его: «Батюшка, меня направляют в командировку в Тарту. Как мне совершать крещение и венчание (то есть те таинства, которые мы не совершаем в монастыре)?» Мы целый месяц потратили на то, чтобы составить памятку. Я ее отпечатал, и теперь у нас все священнослужители имеют ее. Там все продумано, вплоть до того, какой коврик. Он с детства все это помнил и был изумительный совершитель таинств. Даже рассказывал такой случай: «После войны (тогда началась духовная оттепель) повенчал я одну пару, и меня супруга этого офицера даже расцеловала, так ей было благостно и радостно!».

Преображенная причастием

– Уже довольно скоро мы вступим на поприще Великого поста – это, наверное, наиболее сосредоточенное время в жизни каждого православного человека. Как батюшка готовил своих чад к Великому посту?

– Батюшка настраивал на причащение, чтобы как можно глубже подготовиться через исповедь к святому причащению. И благословлял причащаться в субботу или воскресенье первой седмицы, затем на Крестопоклонной и в день установления таинства евхаристии – в Великий четверг. Вот эти три причащения батюшка всегда особо выделял. Он даже приводил в пример одну семью. Супруга была очень благочестива, а муж равнодушен к Церкви. Она всегда у него спрашивала разрешения, чтобы побывать в субботу первой седмицы в храме и причаститься. Прошло лет двадцать, и однажды после этого причащения на первой седмице в субботу он ей говорит: «Ты знаешь (а семья была очень дружная, они любили друг друга), вот я за тобой наблюдаю в этот день и вижу, какая ты преображенная приходишь домой. И я, говорит, тоже хочу в этот день причащаться». «Вот, – заключал отец Иоанн, – смотрите, какой замечательный пример: супруга, будучи благочестивой женщиной, привела своего супруга к таинству причащения».

Вершина айсберга

Вспоминает насельник Псково-Печерского монастыря иеромонах Иоасаф.

– Это был человек очень близкий, может быть, более дорогой, чем родители.

– А когда вы узнали батюшку?

– Узнал, когда приехал впервые в Псково-Печерский монастырь паломником в 1980 году. Мне рассказывали, что отец Иоанн – особенный человек. Но если что-то рассказывают, это всегда чужое восприятие, правильно? А когда сам видишь – это уже твое личное восприятие, более глубокое и объемное. То, что мне рассказывали, оказалось одной сотой долей того, что я увидел. А увидел я «вершину айсберга». Потом ближе с батюшкой познакомился и, естественно, все время к нему присматривался.

Он был абсолютно неординарным человеком, избранником Божиим. Самое главное монашеское искусство в том, что человек должен подвизаться, но так, чтобы это не было напоказ. Он исполнял это настолько мастерски, что многие его воспринимали как добренького «доктора Айболита». Но если поглубже вникнуть, то понимаешь, как сложно всегда быть «добреньким» и всегда радоваться.

Скрывайся от всех и для всех будь всем

– То есть за этим стояла внутренняя работа, скрытая от человеческих глаз? А своих духовных чад батюшка учил, как подвизаться?

– Да в том-то и его особенность, что он напрямую никогда не учил. И нужно было проявлять максимальную наблюдательность и стараться «подсмотреть» за ним, чтобы что-то увидеть. В нем все было растворено смирением и простотой! Сейчас уже понимаешь, что многие вещи ему были открыты, что он знал судьбы людей. Но он и это скрывал и не подавал вида. С течением времени вспоминаешь обрывки фраз, которые он говорил, и вдруг понимаешь, что все случилось именно так. Хотя он никогда не говорил, что «предсказывает», что «будет так и так». Всегда скрывался!

Родной человек

– Отец Иоасаф, как случилось, что чужой человек стал родным для всей России? Ведь большинство людей знают отца Иоанна только по книгам.

– Многие в его письмах находят для себя ответ. Почему? У всех людей жизненные ситуации идентичны. Действующие лица и декорации разные, но суть одна, грехи и страсти одни. Поэтому люди, читая письма, чувствуют личное участие отца Иоанна в своей жизни. Понимаете? А если кто-то личное участие в твоей жизни проявил, тебе помог, то, естественно, ты будешь ему благодарен.

– Как он от уныния утешал?

– От уныния? Просто мог по голове стукнуть: «Христос воскресе!» – а ты тут унываешь! Ни в коем случае нельзя унывать! Радоваться надо: благодать Божия кругом! Он был совершенно живой, деятельный, все время ликующий, пасхальный!

– Лично для вас чем был батюшка?

– Лично в моей жизни он был большим примером для подражания. Но, как я сейчас уже понимаю, его планка недостижима: отец Иоанн был избранником от юности. Конечно, это ни в коем случае не лишает вдохновения. У него была такая мера, мы же должны каждый стараться в свою меру идти ко Христу.

Любовь – венец добродетелей

– А какая главная добродетель была у батюшки? В житиях святых мы читаем, что бывают святые постники, бывают молитвенники…

– Совершенно явным было, что он стяжал любовь – венец всех добродетелей. А поскольку он стяжал наивысшую из добродетелей, то, думаю, ему были присущи и все остальные. Он имел сочувствие до самозабвения. Он людей принимал сверх человеческих сил. И достиг больших высот, что было видно по его кончине. Многие говорили, что ощутили на похоронах не оставленность, не потерянность, но торжество и радость.

«О новопреставленном архимандрите Иоанне помолимся»

Вспоминает насельник Псково-Печерского монастыря иеродиакон Никон.

– Понимаете, вроде мы были готовы к тому, что батюшка уйдет, а он, как ангел, улетел… Я вышел на ектению и еле произнес: «О новопреставленном архимандрите Иоанне…». Собор вздрогнул: все надеялись, что батюшка еще поживет. Поначалу была скорбь, пустота. А потом Господь дал утешение: ощущение невидимого присутствия батюшки. Мне было трудно, я оказался в не свойственной мне должности благочинного, а на похороны стали стекаться протоиереи, ректоры академий, епископы. Столько священников я не видел даже на праздник Успения Божией Матери. Но по молитвам отца Иоанна Господь все управил.

От сердца к сердцу

– Что для вас, отец Никон, было самое главное в общении с батюшкой?

– Отец Иоанн впитал в себя дух Христов, пройдя путем скорбей, гонений, ссылки. Из горнила испытаний он вышел светлым, убеленным и уверенным в том, что всем правит Господь. Поэтому, обращаясь к кому-то, батюшка передавал свой духовный опыт, пускай простыми словами, но от самого сердца. А сердце обмануть очень трудно! Много встречается проповедников, которые правильно учат, но не имеют духа Христова. А дух Христов – это дух любви, который, даже обличая, исполненный любви, всегда назидает. От любящего сердца ты можешь все принять, зная, что это тебе на пользу.

Жить не по лжи

– Самое главное, что мы поняли, общаясь с батюшкой: нельзя лгать, нельзя лицемерить ни перед Богом, ни перед людьми. У батюшки все дела соответствовали словам. И это его неложная жизнь были проповедью деятельного исполнения заповедей Божиих.

Он любил шутки, но только мягкие. Батюшка пошутит – и всем радостно становилось.

Помню, один послушник экскурсию провел, идет важный, довольный собой. Батюшка подходит: «Ну, ты прямо как архиерей, хоть благословение бери». Тот: «Странно, чего это батюшка сказал, что я как архиерей». А я ему: «Да ты посмотри со стороны на себя – сразу поймешь, что батюшка имел в виду».

Прямо отец Иоанн никого не обличал, только любовью.

Первое слово – Богу

– Иногда он повторял: «Сейчас старцев нет, одни старички опытные остались». Это батюшка говорил из чувства полного смирения перед Богом и своего недостоинства. Только когда его очень просили, он высказывал свое мнение (например, когда патриарх попросил его высказаться об ИНН). И его смирение было неложным. Когда кто-то приходил к батюшке в келью, то он всегда сперва обращался к Богу, усердно молился, а потом садился беседовать с человеком. Ничего случайного батюшка не говорил.

Как-то друг предлагал поехать учиться в Америку, мне уже оплачивали дорогу, дело оставалось лишь за благословением отца Иоанна. Я прибежал: «Батюшка, срочно благословите!» А он говорит: «Деточка моя, никуда ты не поедешь». Я вскипел негодованием: «Как же так?! Все едут учиться… Из меня может выйти великий богослов…». Проходит время, я встречаюсь с вернувшимися студентами и понимаю, что батюшка был абсолютно прав. Дух-то у них стал совершенно другим – американским.

Но это батюшка мне так говорил, а другим говорил иначе. Батюшка всегда искал выгоды Божией, смотрел на человека как на образ Божий и видел, что полезно ему, а что нет.

«Деточки, любовь имейте между собой»

– Глядя на него, я думал, что батюшка похож на Иоанна Богослова, который говорил своим ученикам: «Деточки, любовь имейте между собой». Это был потрясающий живой пример нелицемерной любви к людям. Я не видел, чтобы он кого-нибудь отринул. Он ко всем относился с одинаковой любовью. Даже те люди, которые вызывали неприязнь у нас, для батюшки были образом и подобием Божиим. В каждом (!) он находил что-то особенное. И это «особенное» выделял. Для Бога нет ненужных людей. И батюшка это прекрасно не то что понимал, а чувствовал жизнью.

Иногда он разрушал человеческую логику любовью Христовой.

При мне был случай. К нам поступил уголовник, который провел 26 лет в тюрьмах. Он оказался хорошим сапожником, водителем, столяром, мастером на все руки. Но один раз у него случилось искушение. Он выпил – и все зэковское нутро вышло наружу. Мне пришлось его утихомиривать. Придя в себя, он сразу побежал к отцу Иоанну. Батюшка принял его покаяние. А потом вдруг в трапезной делает нам выговор, что из-за нашей, мол, халатности получилось такое ЧП. Мы: «как же так?», мы же «за порядком следили», мы же «герои»!.. Это он, уголовник, во всем виноват. Нас наказали. Меня отпуска лишили да еще заставили просить прощение. Пришлось гордыню сломать, попросил, примирились. И только потом я стал догадываться: ведь если бы мы оказались правы (а по человеческой справедливости мы и были правы), то этого уголовника надо было бы выгнать из монастыря, и он погиб бы в миру. Батюшка перешагнул через справедливость и пошел по пути милосердия Божия. Он спас грешника кающегося, а «праведников, не имеющих нужды в покаянии», оставил без внимания. И брат тот остался в монастыре, и мы исправились. Так мог рассудить только батюшка.

А в сердце тишина

– И теперь, когда бег времени отдаляет нас от отца Иоанна, мы понимаем, что жили при живом святом, который был одновременно очень доступным, простым, любвеобильным, смиренным. Батюшка всегда подбадривал, утешал. Особенно утешал, когда мама приезжала. В его присутствии происходило такое умиротворение, что не нужно было ничего говорить. До входа в его келью думаешь: это надо спросить, потом вот это… Входишь к батюшке – всё куда-то исчезает, в сердце – тишина… Господи, всё же ясно!

***

Прекрасно помню беседу на Охридском озере со священником-сербом. На вопрос, кто есть истинный пастырь, он ответил одним показавшимся тогда слишком простым словом – «утешитель». Прошло восемь лет. Господь посылал встречи с сотнями достойнейших священнослужителей в разных странах мира. Эти многочисленные встречи показали, насколько наиредчайший и глубокий дар пастыря «быть утешителем», но именно «утешение» дарует нам наивысшее духовное вдохновение.

Александра Никифорова

05 / 02 / 2009

по материалам Православие.RU

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогая о Господе С.!
Вспомните, как учились Вы в школе и как неприметным для себя образом научи­лись читать и писать; и в духовной жизни есть нечто подобное.

Наше дело — трудиться, делать то, что мы осмыслили и поняли.

Остальное — дело Божие; не видим, как в земле сердца прорастает брошенное туда слово жизни.

Не мните увидеть себя праведницей, а всегда просите: «Даруй ми, Господи, зре-ти моя согрешения и не осуждати брата моего».

О сестре молитесь, если она была кре­щена. Ведь сердце знает только Господь, не нам судить других.

И еще просьба — пожалейте меня. Мне 88 лет, и взять Вас под свое окормление я не могу, а помолиться обещаю.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогая Ю.!
А ты попробуй, сама поживи вниматель­но хоть один день, понаблюдай за собой. Кто ты-то есть по отношению к людям?

Сначала узнай себя, потом попробуй хоть день прожить, сопротивляясь греху. Узнаешь, как это трудно; а, узнав, на­учишься снисходить к немощам человечес­ким и не будешь никого осуждать.

Два греха самых страшных для спасе­ния в человеке — осуждение и соблазн. И ведь оба они тебе портят жизнь, да и дру­гим. Бог тебе какие грехи простит непро­щаемые, а мы с тобой малость другим про­стить не можем.

Умудри тебя Бог!

--------------------------------------------------------------------------------

Раба Божия Н.!
«Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому челове­ку, через которого соблазн приходит» (Мф.18,7). Думаю, что по неведению Вы зовете меня рассуждать о приходских де­лах в вашей церкви и о священнике в ней. Ни Вас я не знаю, ни о. Н. А судить с чьих-то слов или по чьму-то навету, даже и печатному, воздержусь.

Да и кто я такой, чтобы судить? Мне и в монастыре такой власти не дано, а тут милости просим в чужую епархию со сво­им суждением.

Нет, дорогие мои. Простите, но прось­бы Ваши для меня невозможны. В вашей епархии есть владыка, под омофором ко­торого находитесь все вы: и священник, и прихожане - к нему и обращайтесь в сво­их недоумениях.

Дорогая Н, когда вашу церковь только начинали восстанавливать, я задыхался от потока писем из вашего прихода о том, какой у вас необыкновенный батюшка и какая необыкновенная община, через не­которое время поток писем остался преж­ним, но с иным содержанием.

А породили нынешнюю скорбную си­туацию Ваши своеволие и самоумие.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Православие.Ru

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогая о Господе О.!

В церковь мы ходим не к священнику, а к Господу. И в любой церкви все Божие. Иди к тому священнику на исповедь, ко­торый стоит у аналоя с крестом и Еванге­лием, и исповедуйся Господу, а священ­ник только свидетель твоей исповеди.

Помоги тебе Господь!

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец И!

Братское приветствие Вам и поздравле­ние с праздниками Казанской Матери Божией и Всех скорбящих радости. Да укре­пит Владычица наша Богородица Ваши силы, Ваши разумение и решимость и рев­ность в трудах о славе дома Божия. По-человечески страшат объемы работ и свя­занные с ними затраты, но по-Божьи все возможно для горящего духом веры и надежды на Бога. В этом отношении все три письма, которые я получил от Вас, меня очень порадовали. Сам пророк Бо­жий усмотрел Вас в строителя своего хра­ма и вдунул в Вас свою пламенную рев­ность. Да не угаснет его молитвами и по­мощь во всем. И за храм Иверской Мате­ри Божией радуется мое сердце. Так всё живо в моей памяти.

Служил в этом храме маститый старец отец Аркадий Оболенский, глубоко люби­мый и почитаемый орловчанами. Время не стерло из памяти почти всех, служащих в то время в орловских храмах, так они были все значительны и богомудры Божий служители.

А то, что Вы были воссоздателем Иверского храма, тоже свидетельствует о мно­гих Ваших дарованиях, о Вашей Любви к Богу и о Божией любви к Вам. Поэтому фотографии, полученные от Вас, хоть и прожгли скорбью сердце, но они же и за­свидетельствовали, что мерзость запусте­ния храма попала в крепкие руки мудрого строителя. Ежедневно возносим теперь молитвы о Вас.

Самое главное, что храм ожил сразу, как Вы в него вошли. Я в связи с этим вспоминаю опыт отца Г. К. из Спасова Чекряка около Волхова, у которого был паломником в отрочестве. Он получил для служения полуразрушенный храм и совсем умирающий, запущенный приход и стал молиться.

Сначала один, и сегодня, и завтра один, и неделю один, и месяц. И не заме­тил, как за его спиной его молитва собра­ла паству. А благословение оптинского старца Амвросия открыло в семейном при­ходском батюшке — старца-целителя, из­гоняющего бесов из страждущих.

Только молитва и горение духа могут восстановить и стены храма и, главное, нерукотворные храмы души заблуд­ших и вернуть их Богу ожившими. Буди, Господи, буди!

Спасибо Вам и за приглашение посетить Орел и поклониться дорогим святыням, поклониться далекому детству. Но для меня это теперь уже вряд ли возможно, ибо стар и слаб. Бог весть, сколько еще предстоит мне обременять землю любимую, ведь душа уже начинает тосковать по небу и его любить больше, чем землю. Но народная мудрость говорит: «умирать собираешься, а пшеничку-то сей». Вот нынешние мои посевы едва ли не послед­ние. Очень-очень хочется уж теперь не видеть, а только знать, что ожили дорогие сердцу святыни.

Простите, дорогой батюшка.

Молимся о Вас и о трудах Ваших.

С любовью о Господе, Ваш убогий богомолец

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой о Господе о. А.!

О временах и сроках не знают ни люди, ни ангелы - - это положил в Своей власти только Отец наш небесный.

А потому живите ежедневно в Боге, и естественный конец нашей земной жизни придет к нам раньше всеобщего конца, — и этот конец станет началом бесконечной Вечности.

Живите так, чтобы эта бесконечность была радостью жизни в присутствии Гос­пода. А если врачи опасаются за здоровье Вашей матушки, то и Вы не менее их до­лжны беречь ее. Для этого надо соблю­дать Божий повеления и в близких отно­шениях и учитывать те ограничения, ко­торые налагает на Вас служение у престо­ла Божия. Тогда все будет хорошо. А вся­кое предохранение — грех и для миряни­на, не говоря уже о священнике.

Очищайте сердце, тогда и служение будет благоприятно Богу. А пение проф­ессиональное редко несет в себе живой, до Господа доходящий глас. Сердце надо иметь обращенным к Богу. Только тогда никто на пение и внимания не обратит, но все устремятся за Вами к Богу.

О переводе на другой приход раньше времени не помышляйте.

Предайте себя воле Божией и от Его руки принимайте все на каждый день, не заглядывая в далекое завтра.

А отцом А. Вас будут называть, когда Вы, действительно, станете для этих лю­дей Отцом, и Ваши духовные советы им победят их прежние о Вас представления.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой о Господе А.!

А ведь нужна решимость твоя при вы­боре жизненного пути.

Вот твое сердце склоняется к семейной жизни — и это подвиг, как и монашество, если еще не сложнее. Ведь ответственность здесь не только за себя, но и за супругу, за чад. Но надо решаться. Без подвига жизни нет спасения.

И выбирать надо подругу по сердцу сво­ему и хорошо зная, на какой подвиг жиз­ни берешь помощницу. А если женишься, и она будет помехой, то это гибель для священника.

Молись Господу и проси даровать для жизни, для служения Церкви помощницу. И благословение Владыки надо выполнить.

Умудри тебя Бог!

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой Р.!

Вот тебе и первое серьезное испытание и выбор — или, или.

Вот тебе и проверка, насколько серьез­ны твои намерения служить Богу и людям в священном сане, выбор придется тебе делать самому. Я только обязан засвиде­тельствовать тебе, что Богу нужна жерт­ва чистая, и невеста будущего священ­нослужителя должна быть девой, как и тот, кто собирается принять сан, должен быть девственником.

Теперь наблюдаю много катастроф, ког­да преступают существующие Каноны Цер­ковные. В конечном счете это получается служение не во спасение, но в погибель.

Вот и подумай, и взвесь все: или служе­ние Богу в сане, или женитьба на Н., и тогда уж речи о сане быть не может.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец Г.!

Плохой из меня утешитель в Вашей си­туации. Насколько велико мое сочувствие К., настолько полно недоумения о Вас.

Батюшка, дорогой, с нее спроса нет, она пребывает по сию пору в неведении об основах духовной жизни, из которых ткет­ся и все остальное, ибо дух — основа жизни. То, что знаете Вы, для нее сокры­то. Как дыма без огня не бывает, так не бывает и болезни без греха. А для нее, безусловно, эта болезнь — путь ко спа­сению, если возобладают в ней чувства, что для Бога и в Боге все предстоит пе­ретерпеть ей.

А вот то, что Вы планируете сделать по отношению к ней, есть опять Ваше вмеша­тельство в Промысел Божий, да еще со­пряженное с грехом соблазна для многих. И ваше близкое присутствие для К. никак не спасительно.

Как было бы хорошо, если бы Вы смог­ли все по-духовному оценить и рассудить и в отношении к Церкви, и в отношении К. и людей, окружающих Вас.

«Кто соблазнит одного из малых сих...»

Мы ведь священнослужители, и если соблазн будет исходить от нас, то как от­ветим пред Богом за израненные нашим неразумением души, как ответим за от­павших от Церкви по нашей вине?

И вот Ваша фраза в письме о том, что Вы думаете все же о спасении души К., дает мне надежду думать, что Вы прислу­шаетесь к моему совету, потому что я сей­час в первую очередь думаю о душе К. и о Вашей душе. Что можете сделать для нее в Москве, сделайте; но ни в коем случае не отяго­щайте ее состояние переездом в Б.

Молюсь о Вас и о ней.

Да управи Господь во благое пути на­шей жизни.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец Д.!

Вы опять мудрствуете, опять беретесь за то, что Вам Господь не поручал. Мы с Вами только священники и должны делать свое дело пастырское в той обстановке и в той среде, которую благословил Господь на данный период времени.

«Нам не было поручено сделать так, чтобы истина восторжествовала. Нам было поручено всего лишь свидетельствовать о ней», — сказал один мудрый человек. И я повторяю Вам его слова. Нам самим надо жить во спасение и делать все, что зависит от нас. А Вы сами отбиваете себе вкус к духовным трудам, мысленно обрекая их на поражение. А мысли-то не в духе Хрис­товом, не по Богу, а по человеческим суж­дениям. А все это потому, что, действительно, мало места в жизни нашей отдано Спасителю. Уже в третьем веке св. муч. Иустин говорил, что не во власти христи­ан прекратить гонения на Церковь, на веру: «Гонения будут продолжаться до тех пор, пока приидет Господь и освободит всех». А нам, верующим, надо оказаться с Ним в тот момент, когда Господь при­дет. «Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да бу­дет с любовью» (1 Кор. 16, 13-14).

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец А.!

Вопросы, которые Вы задаете мне, не решаются формально. Надо всегда пом­нить сказанное нам: «Буква убивает, а дух животворит», а с формальным подходом можно убить в человеке начатки духа, которые только, только в нем проклюну­лись и которые можно угасить одним сло­вом. Чтобы человек перестал краситься, надо священнику терпеливо потрудиться, чтобы не его волевым приказам последо­вал человек, но, осознав совершаемое как грех, мешающий приблизиться к Богу, сам, непременно сам, пришел к заключению, что краситься ему не надо. Вы, дорогой отец А., взяли меч в свои руки. Но ответь­те сами себе, опытный ли Вы хирург, не зарежете ли Вы насмерть многих, за кото­рых Вам же придется отвечать, ибо они шли к Богу, но на их пути оказались Вы с мечом. Ведь многие еще не осознают как должно основы веры, и не мы ли призва­ны их учить, наставлять, вразумлять, вра­чевать, а хирургическая операция делает­ся в крайних случаях, когда исчерпаны все другие средства.

В отношении невенчаных браков — почитайте 1-ое послание к Коринф., гл. 7: «Если неверующий муж согласен жить с верующей женой, да не разводится». Жене, может, всю жизнь придется нести крест, молясь о неверующем муже и тер­петь его выходки, — но это ее крест и Вы утяжелите ей его, отгоняя ее от Источни­ка жизни — от Господа. У великого Все­ленского учителя Григория Богослова мать была христианка, а отец — язычник. И это не помешало им иметь святых чад и самим впоследствии стать святыми. Батюшка, батюшка, поостерегитесь!

Господь пришел грешников спасать, и горе, если священник встанет на пути его.

И какое Вам дело до сберкнижки того, кто к Вам подходит каяться. Бабульки собирают по грошам себе на похороны и хранят на сберкнижке, чтобы лихой моло­дец не отобрал ее сбережений, чтобы ее могли по-христиански похоронить и помя­нуть в Церкви. Ведь и Вы, наверное, бес­платно их поминать не будете. Вам тоже надо хлеб есть, а священникам семейным надо еще детей кормить.

Вот и говорит Вам, дорогой отец А., великий святитель и учитель Церкви: «Де­лайте все с рассуждением и с пользой». И еще не забывайте: «Милости хочу, а не жертвы».

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец А.!

Получил я Ваше отчаянное письмо и поскорбел о том, кто благословил Вас на принятие сана. Канонические препятствия, которые Вас связали, человеческим реше­нием не развязать. Вот и мучаетесь Вы, а пораженная Ваша воля ни гласу ума, ни боли сердца повиноваться не навыкла. А страха Божия — этого сокровища теперь днем с огнем не сыщешь, ибо вера больше в уме, чем в сердце. Скорблю о Вас, и это моя молитва, а большего сделать не в си­лах. Без Вашей решимости стоять против греха даже до смерти улучшения ждать трудно. Да не только против алкогольного дурмана (оно, конечно, в первую очередь), но и все, что провоцирует к этому, — вся­кие видео и прочие развлечения. Да Вы сами все понимаете, и присовокупите к пониманию усилия к делу.

Одержимость бесовскую Вы получили, когда еще рок- музыкой увлекались. А что делать теперь? Если нисколько не находи­те сил противостоять насилию вражию, то хоть временно отойдите от служения у престола. Займитесь строительством, по­могайте в церкви, но только отойдите от престола, иначе враг Вас погубит и в этой жизни, и для вечности. Пожалейте себя. Пособоруйтесь и поверьте Богу так, что­бы почувствовать реальную Его помощь Вам. А мы о Вас молиться будем. Вот и еще один страшный пример Ва­шей жизни подтверждает то, что нельзя попирать Каноны. Гибель начинает пре­следовать человека. Надо духовно снача­ла ожить и полностью окрепнуть, и толь­ко тогда можно возвращаться к служению.

С искренней любовью и заботой о Ва­шем спасении.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец С.!

Задайте себе вопросы стали ли Вы священником Божиим, приняв сан, изме­нилось ли что в жизни Вашей, стали ли Вы для своих односельчан духовным от­цом???

То, что пишете Вы мне, страшно. До принятия сана Вы уже были связаны вра­гом, и ведь есть грехи, которые навсегда лишают человека возможности стоять у престола Божия. Совокупность всего это­го создает в душе Вашей пустоту, и во­прос: «зачем и для чего это все?» — ста­новится реальностью жизни.

Даже о своем спасении не стоит у Вас вопрос, не говорю о пасомых. Страшно это все, очень страшно, и если не опомни­тесь, то ад наступит уже здесь, на земле. А исповедоваться Вам надо у архиерея, ведь те грехи, о которых Вы упоминаете между строк, священник разрешить не может, но только архиерей.

--------------------------------------------------------------------------------

Дорогой отец П.!

В Почаеве Вам поставили точный диаг­ноз Вашего заболевания. А причина Вам и самому ясна. Бог поругаем не бывает.

Вам совершенно необходимо исповедать­ся своему правящему архиерею, ибо те гре­хи, о которых упоминаете Вы, начиная от утаивания их перед хиротонией, являются каноническим препятствием для Вашего служения у престола. Вам придется выби­рать, ведь если Вы не исповедуетесь архи­ерею и продолжите служение, то последст­вия могут быть страшными и в отношении Вашей болезни, и в отношении Вашей бу­дущей участи. Иерей Вашу проблему ре­шить не может, у него нет такой власти.

Умудри Вас Бог и помоги осознать, что Вы во власти темных сил.

--------------------------------------------------------------------------------

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

25 / 09 / 2003
Православие.Ru

«Для меня Господь превыше всего»
Магдалина Даниловна Качалкова, жительница Екатеринбурга, была духовным чадом отца Константина (Шипунова) – известного старца середины прошлого столетия. Комиссия занималась сбором сведений об этом уральском подвижнике, и мы опрашивали всех, кто был с ним близко знаком. С любовью вспоминая о духовном отце, Магдалина невольно рассказала нам и о своем подвиге. Мы записали ее рассказ:

«Это было в 1967 году. Мой младший сын Саша учился в четвертом классе. Мы жили в новой квартире, я только что устроилась работать на камвольный комбинат. И вот однажды пришла к нам домой учительница моего сына и говорит, что до нее дошли слухи, будто бы я вожу детей в церковь. Я не стала отрицать. Тогда учительница обратилась к Саше с льстивыми словами: «Сашенька, когда мать будет тебя звать в церковь, ты ко мне беги. Я дам вам с Андрюшей (ее сын) денег, и вы пойдете в кино. Тебе ведь не нравится в церкви? Там ладаном пахнет, там одни старухи, там такой тяжелый воздух. Ведь не нравится, правда, Сашенька?» А он так серьезно, так спокойно отвечает: «Нет, мне в церкви нравится». Тогда она, как львица, на него накинулась: «Да что тебе там нравится?!» А он опять серьезно и спокойно ответил: «А я сам не знаю, но что-то мне в церкви нравится». Учительница тогда замолчала, притихла. Она думала, что я насильно детей вожу в церковь. Уходя, она сказала: «Я тогда пойду к вам на работу и всех на ноги поставлю».

Незадолго до этой истории со мной произошла другая: мне дали корочку «Ударник комтруда», а спустя несколько дней меня вызвал к себе секретарь парткома и стал расспрашивать, где то удостоверение, которое мне вручили. Я говорю: «Сыну отдала. Ему корочки понравились, он себе из них сделал записную книжку: середину вырвал и вложил чистые листы». Секретарь на меня прямо обрушился: «Там Ленин был! Куда сын выбросил? Может, он сжег?!» Я говорю: «Не знаю, куда выбросил». Вот этому-то секретарю и поступила на меня жалоба, что я вожу детей в церковь.

И начались мои мытарства. Начали меня вызывать в «Красный уголок», а там начальники соберутся и допрашивают меня. Начальник цеха, женщина, задает мне вопрос: «В какого же Бога вы веруете»? Я говорю: «В Бога, Который создал все». Она повторила: «Который создал все? Ну, вас, допустим, не переубедишь. Но вы хоть детей воспитывайте в духе коммунизма». Я отвечаю: «Я за детей скорблю больше, чем за себя, чтобы они были с Богом». Мне говорят: «Мы лишим вас прав материнства». Я ответила: «Если будет на то воля Божия, вы можете это сделать». Они меня отпустили, но назавтра объявили лекцию: «Женщина и религия». Я не осталась на лекцию, потом меня опять ругали. Долго еще таскали меня по собраниям, долго донимали, и в газете «Камвольщик» про меня писали, и домой приходили. Однажды, только началась смена, – опять за мной идут, я пришла, а их много собралось, начальников, в «Красном уголке». И опять начали меня допрашивать. А я вспоминаю, как мне батюшка (отец Константин) однажды сказал: «Ты будешь работать в такой организации, где очень много народу. Тебя будут спрашивать, веруешь ли ты в Бога. И ты обязательно скажи: «Верую». Если ты скажешь: «Нет, не верую», то ты пойдешь в ад, в вечный огонь, вечно будешь гореть». Вспоминаю это и говорю своему начальству: «Вы, пожалуйста, не тратьте на меня время. Я здесь стою, а машины там стоят, и из-за меня другие рабочие простаивают. Для меня Господь превыше всего и, хоть что говорите, все бесполезно. И прошу меня больше не беспокоить этим вопросом». С этого времени интерес ко мне у начальства постепенно стал пропадать, и вскоре меня оставили в покое».

Православие.Ru

«Настало время выбора…»Священник Евгений Колыванов также был духовным чадом старца Константина (Шипунова). Его бескомпромиссность в вопросах веры стоила ему светской карьеры, но это оказалось промыслительно – впоследствии он принял священный сан. О судьбе о. Евгения нам рассказала его супруга, матушка Мария.

Иеросхимонах Константин (Шипунов)
В 1952 году Евгений Васильевич Колыванов закончил в Свердловске юридический институт и был направлен народным судьей в Пермскую область, Кунгурский район. Семья у Евгения была верующая, но посторонние об этом не знали. На работе поначалу все складывалось удачно, молодому специалисту даже обещали повышение и предложили вступить в партию. Евгения одолевали сомнения: как поступить? Отказаться – значит загубить карьеру. Согласиться – невозможно для верующего человека. Очень переживала за Евгения мама, Анна Афанасьевна, вместе они искали доброго совета. Обращались к разным священникам, но те прямого ответа избегали, вероятно, опасаясь доноса. Вскоре Господь помог: кто-то рассказал Анне Афанасьевне о старце Константине (Шипунове). Евгений поехал в Свердловск. Нашел отца Константина, изложил свои проблемы и услышал очень серьезный ответ: «Настало время выбора: либо ты изберешь Бога и, значит, откажешься от партии, либо станешь коммунистом, то есть отступником от Христа». Евгений вздохнул с облегчением. Он услышал то, чего и хотела его душа. Слова старца укрепили его силы.

Вскоре в семье Евгения родилась вторая дочь, надо было ее крестить. Поехали в дальнюю деревню, где семью никто не знал, договорились со священником и совершили над девочкой Таинство Крещения. Но псаломщица этой церкви, к несчастью, была внештатным сотрудником в «органах», поэтому факт крещения очень скоро стал известен на работе у молодого судьи. О том, что наступает время скорбей, Евгения предупредил отец Константин. Однажды, благословляя его на прощание, старец сказал: «Тебя ждут скорби. Жизнь может перемениться. Но Бог поможет». Через некоторое время Евгения пригласили в комитет комсомола и спросили, знает ли он, что его мать и жена крестили ребенка в такой-то деревне и с его ли согласия это сделано.

– Да, – ответил Евгений прямо, – я об этом знал и был согласен.

– Как? Ты что же, верующий?!

– Я – верующий, – твердо ответил молодой судья.

Конечно, после этого Евгению пришлось услышать много неприятного, в конце концов, на заседании решили: верующего судью – уволить. Месяца через два приехал главный психиатр области, побеседовал с Евгением на отвлеченные темы и составил заключение, что по медицинским показаниям он является непригодным к занимаемой должности.

Семья переехала в Свердловск, Евгений устроился на завод и продолжил окормляться семьей у отца Константина. Однажды он услышал от старца слова непонятные, но врезавшиеся в память. Батюшка спросил: «Ну что, твои братья по-прежнему пьют? А ты не пей. Но будет время – ты будешь пить, пить – хорошо!.. пить, пить – хорошо!..» Говоря это, он держал руки поднятыми, будто пьет из большого сосуда. Слова были загадочны, но чувствовалось, что они сказаны не просто так.

Время шло, и, уже спустя несколько лет после блаженной кончины старца Константина, в жизни Евгения произошли благие изменения; его пригласил правящий епископ и предложил принять сан священника. А через некоторое время отец Евгений, причащаясь из Чаши в алтаре, вспомнил таинственные слова и понял, что прозорливый старец дал ему тогда прикровенное благословение на священство…

«Иисусе, Власте вечная!»
Эту историю о своем отце, священнике, рассказал нам протодиакон Анатолий Головин.

«Однажды к папе подошла прихожанка его храма и спросила:

– Батюшка, что мне делать? В школе от моего сына требуют, чтобы он снял нательный крестик.

Про женщину эту ходили слухи, что она завербована органами и доносит обо всем, что происходит на приходе. Доподлинно этого никто не знал, но в то время все, как правило, перестраховывались, старались лишнего не говорить. Но папа ей ответил, что думал:

– Знаешь, вот в акафисте сказано: «Иисусе, Власте вечная!». Что такое земная власть? Сегодня одна, завтра – другая, а отрекаться от Господа мы не должны. Мой совет – пусть твой сын крестик не снимает.

Эти слова прихожанка передала «куда следует». Вскоре папу арестовали. Он провел в тюрьме несколько лет».

«Туда меня не сошлете, где Бога нет!»
Со схимонахиней Николаей (Галиной Засыпкиной) мы познакомились, когда собирали сведения для прославления схиигумении Магдалины (Досмановой), предпоследней настоятельницы екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря. Схимонахиня Николая была ее духовным чадом. В свое время матушка Магдалина предсказала Галине, что она – единственная из ее чад, которая доживет до возрождения Ново-Тихвинского монастыря (что и сбылось). Веря предсказанию, Галина ничего не боялась, ее бесстрашие изумляло даже чекистов на допросе…

Однажды поздно вечером сотрудники НКВД нагрянули в дом, где жила Галина и где в этот вечер скрывался отец Игнатий (Кевролетин) (ныне прославлен как преподобноисповедник). Чекисты пыталась напугать девушку, чтобы она выдала о. Игнатия.

– А если вас сослать туда, где птицы не летают?

– А вот совсем мне птицы и не нужны. Но вот туда меня не сошлёте, где Бога нет.

– Мы вас в тюрьму увезем. Вы не боитесь?

– Пожалуйста. А что бояться? Разве там не люди сидят? Те же люди. Если вы меня арестуете, я вас не обвиню. Ведь всё по воле Божией.

– Жалко губить такую молодую.

– В вашу функцию жалость не входит.

– Будешь в церковь ходить?

– Буду.

– И принимать будешь?

– Придут – приму...

– И в тюрьмы передачи своим передавать?

– Буду передавать. А если вас посадят, то и к вам приду.

В тот вечер чекисты почему-то так и не арестовали Галину. И отца Игнатия не обнаружили…

***
Казалось бы, все это небольшие эпизоды из частной жизни. Но ведь именно из таких эпизодов и складывается вся нашем жизнь, и о каждом таком случае Господом сказано: «Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным…»

Наталья Стукова
сотрудница епархиальной комиссии по канонизации святых (при Ново-Тихвинском женском монастыре г. Екатеринбурга)

09 / 02 / 2008
Православие.Ru

Случай этот рассказала одна монахиня, живущая в русском Горненском монастыре около Иерусалима. Перевели ее туда из Пюхтицкого монастыря.
С трепетом и восторгом ступила она на Святую Землю...
Вот и первая Пасха на Святой Земле. Почти за сутки она заняла место поближе ко входу в Гроб Господень, чтобы хорошо все видеть.
Наступил полдень Великой Субботы.
В Храме Гроба Господня погашены все огни. Десятки тысяч людей с нетерпением ждут Чуда.
Из Кувуклии показались отблески света. Счастливый Патриарх вынес из Кувуклии два пучка зажженных свечей, чтобы передать огонь ликующему народу.
Многие смотрят под купол храма - там его пересекают голубые молнии...
А наша монахиня молний не видит. И огонь от свечей - обычный, хотя она жадно смотрела, пытаясь ничего не упустить.
Прошла Великая Суббота.
Какие чувства пережила монахиня? Было и разочарование, но потом пришло сознание своего недостоинства видеть Чудо..
. Прошел год. Снова наступила Великая Суббота.
Теперь инокиня заняла самое скромное место в Храме. Кувуклия почти не видна. Она опустила глаза и решила не поднимать их: "Я недостойна видеть Чудо".
Прошли часы ожидания. Снова крик ликования сотряс Храм. Монахиня не поднимала головы.
Вдруг словно кто-то заставил ее посмотреть. Взгляд ее упал на угол Кувуклии, в котором проделано специальное отверстие, через которое передают горящие свечи из Кувуклии наружу. Так вот, от этого отверстия отделилось светлое, мерцающее облачко - и тут же пучок из 33 свечей в ее руке загорелся сам собой.
Слезы радости закипели на ее глазах! Какая была благодарность Богу!
И молнии под куполом она на этот раз видела.

Белый голубь над Первопрестольной
В первые часы после смерти Святейшего Патриарха Алексия II корреспондент «Благовеста» Ольга Круглова стала свидетелем необычного явления у Храма Христа Спасителя.

В Москве я была 5 декабря по делам редакции. И вот, как гром среди ясного неба, во время интервью с популярным Православным писателем Василием (Фазилем) Ирзабековым, вдруг прозвенел звонок, после которого интервью продолжать было невозможно. После этого звонка можно было только плакать. Умер самый близкий человек всех Православных, умер Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
Вечером этого дня, около девяти часов вечера, я решила проехать к Храму Христа Спасителя, не могу сказать точно, что двигало мной. Так вот спонтанно решила поехать, без какой-то видимой и конкретной цели. И казалось бы день физически был тяжелый, и надо было хоть немного отдохнуть перед завтрашними встречами, но сидеть в гостиничном номере я не смогла. Спросила у милых регистраторов гостиницы, как добраться до метро «Кропоткинская», и вышла на ослепительно сияющие рекламами и фонарями московские вечерние улицы. В эту особую ночь для России, ночь, когда все мы начинали жить без Всероссийского молитвенника, без любимого Патриарха, мне очень захотелось быть возле самого главного храма России - Храма Христа Спасителя.
Найти проход к Храму мне удалось только со стороны набережной, поднялась к Храму. Возле Храма освящение было не очень сильным, но я сразу увидела несколько силуэтов людей на ступенях перед большими вратами. Главный вход в храм, вообще-то, с другой стороны, но люди стояли именно здесь, смотрели на что-то…
Я подошла поближе и на величественных вратах, над одной из четырех скульптур Российских Патриархов - увидела яркое маленькое белое пятнышко. Подошла поближе, пригляделась - так ведь это белый голубь! Белый голубь сидел как раз на главе одной из деревянных скульптур Патриархов. Насколько позволил свет городских фонарей и мои познания в истории Русской Церкви, мне показалось, что голубь присел именно на скульптурной главе Святого Исповедника Патриарха Тихона (я могу ошибаться, но думаю, что это было именно так!). Люди, которые стояли на ступенях и смотрели не отрываясь на белого голубя, - почти все плакали. Не только бабушки, наши милые Православные бабушки, которые заполняют храмы, но и зрелые мужчины, юноши не скрывали своих слез. Стояли здесь солидный физик, приехавший в столицу на какой-то научный форум, а рядом - студент, женщина из Королева. Рядом с ними стоял, не отрываясь глядя на белое пятнышко, мужчина из Казахстана, не знаю, как он оказался здесь. Молодая пара просто гуляла возле Храма и оказалась свидетелем чуда… Люди молчали, но в этом молчании было больше скорби, чем в любых словах. Мне было неловко прерывать всю эту стройную и благодатную тишину, но не сфотографировать, не запечатлеть на пленке такой момент, может, ради которого я и приехала в Перовопрестольную, я не могла. Все ближе и ближе я подходила к голубю, но он, казалось, совсем меня не замечал и улетать не собирался. Был он абсолютно белый, не имея ни единой темной крапинки…
- Не бойтесь, подойдите ближе,– сказал мне молодой человек, как оказалось москвич, студент Станислав. - Я стою здесь уже два часа, голубя уже с такими фотовспышками снимали, и если ему было суждено испугаться, то давно бы уже испугался. Только его это не пугает, он сидит себе и сидит.
Я подошла вплотную к Вратам и насколько возможно приподняла с фотоаппаратом руки кверху и взмолилась: если нужно нам всем видеть это чудо, если мы достойны, то помоги, Господи, в этой темноте сделать удачную фотографию! Это фото нужно было мне, как надежда, которую нам оставляет Милостивый Бог.
Я подошла к охранникам Храма и спросила, заметили ли они, в котором часу на вратах появился голубь. Спросила, не слишком надеясь на ответ. Но охрана была сама в замешательстве от такого события, поэтому заметили и запомнили, что приблизительно после пяти часов вечера по московскому времени белый голубь появился на этих вратах. Откуда он прилетел, понятно, не знали.
Потом я подумала, что на вратах церкви всегда ведь сидят голуби. Конечно, ничего особенного, если не считать несколько странных совпадений. Белый голубь может быть только из определенной голубятни, которой поблизости не было ни одной. Потом, сидеть вот так неподвижно, несколько часов, не пугаться ни ярких вспышек фотоаппаратов, ни сгущающейся ночной темноты…
Начиналась первая ночь без Патриарха, начиналась другая жизнь для всех россиян без так нами любимого Патриарха, и никому не хотелось вот так сразу осиротеть. Нам было так хорошо под молитвенной защитой Святейшего! Только недавно он выступал по телевизору и благословил всех на пост, а сегодня утром... И теперь на ступенях перед Храмом Христа Спасителя все стояли и плакали.
Всем нам очень верилось, что этот голубь послан нам Богом как утешение - в память о почившем Первосвятителе. Казалось даже, это душа Святейшего Патриарха прощается с нами, со своим Храмом, с Россией и с каждым Православным. И, как на чудо, люди смотрели на белого голубя, и верили, что теперь за нас всех есть на небесах молитвенник, наш любимый Патриарх Алексий II.

Ольга Круглова
08.12.2008

Православная газета*Благовест*