Старец поглядел еще на реку и увидел ее, по всей широте и долготе, покрытой малыми ладьями, в которых сидели светлые юноши со всякого рода орудиями для спасения утопающих. Они звали всех к себе, иным подавали руки, другим спускали жерди и доски, бросали веревки, а иногда погружали в самую глубь багры и крюки - не ухватится ли и там кто-нибудь. И что же? - редкий-редкий откликался на призывный их голос и еще менее было таких, которые пользовались, как следует, подаваемыми им орудиями спасения; наибольшая часть с презрением отвергали их, и с каким-то диким услаждением погружались в этой реке, издававшей чад, смрад и изгар.
Старец простер взор свой вдоль реки, и в конце ее увидел бездну, в которую она низвергалась. Юноши в большом количестве плавали в ладьях туда и сюда, у самого края бездны, заботливо подавая помощь всякому: но, несмотря на то, каждую минуту, на каждой точке реки, целые тысячи людей, вместе с рекою, низвергались в бездну, откуда слышны были лишь стоны отчаяния и скрежет зубов. Старец закрыл лицо свое и зарыдал... И был ему глас с неба: "Горько, но кто виноват? Скажи, что мог бы Я еще сделать для спасения их, чего бы не сделал? Они сами с ожесточением отвергают всякую подаваемую им помощь. Они отвергнут и Меня, если Я низойду на помощь к ним в самые безотрадные места их страданий".
Старец обратил очи на правую сторону, к светлому востоку и увидел отрадное явление. Те, кои, внимая зову светлых юношей, подавали им руку, или хватались за какое-нибудь спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Здесь принимали их другие лица, вводили в небольшие, стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где обмывали их чистою водою, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищею, отсылали в путь, далее к востоку, заповедав им не озираться назад, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги и не пропускать ни одного подобного здания без того, чтобы не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом от тех, чьему попечению вверены эти здания, равно как и те, кто заходит в них.
Старец провел глазами по берегу и увидел, что на всем протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лицах их отпечатлевались радость и одушевление. Видно было, что все они чувствовали особенную легкость и силу, и с некоторою неудержимостью устремлялись в путь, первые поприща которого усеяны приятными цветами.
Старец устремил свой взор далее к востоку, и вот что ему открылось. Приятный луг кончался недалеко от берега; далее - начинались горы, лежавшие хребтами в разных направлениях. Они шли, поднимаясь все выше и выше и пересекаясь пропастями, то голые и утесистые, то покрытые лесом и кустарниками. Всюду были видны путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой сидел в утомлении, или стоял в раздумье; тот боролся со зверем или со змеею; один шел напрямик к востоку, другой в обход, а иной наперерез другим, но все были в труде, в борьбе и напряжении сил, душевных и телесных. Редкий из них всегда видел дорогу: часто она совсем пропадала или дробилась на распутии; в ином месте закрывал ее туман и мрак, а то пересекала пропасть или крутой утес; там преграждали ее звери из дубравы, или ядовитые гады из ущелий. Но вот что удивительно: повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные из реки. Коль скоро путник заходит в них, то, как бы ни был изможден, выходил оттуда бодрым и полным сил. Звери и гады не могли тогда выносить даже взора его и убегали от него; никакие препоны не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях, и всякий раз, как только кто преодолевал препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее; и чем кто выше восходил, тем больше светлел и хорошел. К вершине горы местность опять становилась гладкою и цветистою; но вступившие на нее вскоре входили в светлое облако, из которого уже не показывались более.
Старец поднял очи повыше этого облака, и из-за него, или из-за горы увидел чудный свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: "Свят, свят, свят Господь Саваоф". Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: тако тецыте, да постигнете!
Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными словами. К каждому из них, и сверху и с боков, взывал кто-то: "Остановись, остановись! "Но, гонимые какими-то малорослыми эфиопами, они не слушали предостережения и снова погружались в смердящую реку. "Господи! что это?" - воскликнул старец в изумлении, и услышал ответ: "Плод самочиния и непокорливости богоучрежденному порядку".
Тем видение и кончилось. Ангел, показывавший его старцу, спросил его: "Утешен ли ты?" И старец поклонился ему до земли.

Вот смысл этого видения. Река есть мир; погруженные в ней люди, это те, которые живут по духу мира, в страстях, пороках и грехах. Светлые юноши в ладьях - ангелы и, вообще, призывающая ко спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми, - вечная пагуба; прекрасное на правом берегу здание - церковь с ее таинствами; восхождение на гору с разными препятствиями - разные труды в очищении сердца от страстей; звери и гады - враги спасения; гладкая к вершине местность - умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников - покойная смерть; свет из-за горы - рай блаженный. Кто заходит в здания, рассеянные по пути и на горе, т. е. кто принимает таинства и участвует в священнодействиях и молитвословиях церкви, пользуется советом и руководством ее пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро востекает к совершенству; а кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указанию и совету пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его.

(Из сочинений епископа Феофана Затворника)
29 октября 2008
~Елена~